Дорогостоящие лекарства начнут копировать без согласия патентообладателя. Для этого планируется ввести принудительное лицензирование. Оно должно разрешить производить в нашей стране аналоги зарубежных препаратов, невзирая на мнения фирм-разработчиков - достаточно будет постановления правительства. Необходимость, причины такого шага, его возможные последствия и выгоды изучила корреспондент "Вестей ФМ" Марина Костюкевич.

Российские аналоги повторят оригинальные лекарства из-за рубежа. И это совершенно официально и в одностороннем порядке. Спрашивать специальных разрешений у фирм, разработавших и внедривших фармпродукты в производство, не потребуется. Как и вмешательства законодателей, поясняет председатель комитета Госдумы по охране здоровья Сергей Калашников:

"Закона здесь принимать не надо, для этого достаточно только решения правительства".

Патентное законодательство, существующее сегодня, и так не запрещает копировать препараты. Просто есть оговорка: в особых случаях, когда есть, например, угроза жизни и здоровью нации. Поэтому проект постановления должен расставить здесь все акценты, говорит генеральный директор Ассоциации российских фармацевтических производителей Виктор Дмитриев:

"Проект постановления и будет готовиться с целью конкретизации случаев, когда необходимо производить такие препараты. И, как правило, главной причиной является либо угроза эпидемии, либо экономическая невозможность обеспечения населения какими-то препаратами, влияющими на индикаторы здравоохранения: смертность, заболеваемость и так далее".

Это давно работающий в мире механизм, и примеров его использования немало. В 2006 году правительство Таиланда, ссылаясь на свою обязанность обеспечить граждан доступными лекарствами, приняло решение о принудительном лицензировании лекарственных средств для лечения СПИДа. В 2007 году правительство Бразилии предприняло аналогичный шаг для производства противоопухолевого препарата Nexavar. Правительство Канады в 2001 году принудительно лицензировало антибактериальный препарат Cipro, аргументировав это тем, что цена, предложенная немецкой компанией-новатором Bayer, неадекватно высокая, а стране необходимо защищать население от терактов с применением биологического оружия. Неоднократно к принудительному лицензированию прибегали Индонезия и Индия. Не все могут позволить себе лечиться дорогостоящими импортными препаратами, и для нас также первостепенной причиной является цена, а не санкции, как полагают некоторые, говорит Сергей Калашников:

"Конечно же, цена. Ни Канада, ни Бразилия, ни Индия никаких санкций не имеют. Но нельзя допустить в современном мире, чтобы люди умирали из-за того, что нет денег на лекарства. Поэтому, еще когда не было никакого кризиса, я предлагал ввести принудительное лицензирование. Это связано с тем, что целый ряд болезней, редкие заболевания, онкология прежде всего, не лечатся, потому что людям недоступны дорогие современные лекарства, которые эффективны".

Речь идет прежде всего о препаратах, показанных при тяжелых заболеваниях - онкологии, ВИЧ, туберкулезе, рассеянном склерозе. Действительно, они либо недоступны, либо их не хватает больным, говорит эксперт фармацевтического рынка, директор Центра социальной экономики Давид Мелик-Гусейнов:

"Но, на мой взгляд, мера принудительного лицензирования - это мера крайняя, нужно до ее введения реализовать вес механизмы, чтобы препараты были доступны. Я считаю, что мы до конца не использовали тот перечень мер, который можно применить, чтобы лекарства были более доступными".

Скопировать же зарубежные препараты российским фармакологам будет несложно, продолжает Сергей Калашников:

"Все формулы защищены патентами, и они достаточно известны. Аналитическая химия развита. Конечно, есть некоторые лекарства, которые очень сильно защищены, и не так то просто добраться до их сути. Но большинство формул известны".

Безусловно, вводя принудительное лицензирование, мы берем на себя обязательства. Например, мы должны известить наших иностранных партнеров о том, что мы прибегли к такой мере. Мы не имеем права продавать произведенные аналоги за рубеж. И мы обязаны выплачивать компенсации компании-новатору, поясняет Виктор Дмитриев. А вот кто это будет делать, предстоит выяснить:

"Если компания, помимо поставок государству, будет иметь какой-то коммерческий сегмент, то она будет платить. Может, будет платить государство, но при этом с компанией-производителем оно должно будет заключить жесткое соглашение по удержанию цен. Потому что в противном случае смысла нет".

Одним из главных плюсов нововведения эксперты называют снижение цен на жизненно необходимые препараты. Кроме того, это сигнал тем зарубежным производителям, которых могли бы использовать для давления на наш фармрынок. Минусом же специалисты называют возможный уход с рынка добросовестных зарубежных партнеров, которые не захотят смириться с копированием своих лекарств.

Автор Марина Костюкевич

Источник http://radiovesti.ru

Аудиозапись http://radiovesti.ru/audio/237/088.mp3