В декабре 2014 года в регуляторной среде произошло событие, которое оказало огромное влияние на работу клинических исследователей в России. Президент РФ Владимир Путин подписал закон «О внесении изменений в Федеральный закон "Об обращении лекарственных средств". Однако принятие этого закона породило множество вопросов, которые не разрешены до сих пор.

Об изменениях в правовой и регуляторной деятельности клинических экспертов и о проблемах, которые еще предстоит решить в связи с принятием нового закона, рассказал руководитель отдела по клиническим исследованиям Boehringer Ingelheim Максим Петров на III Международной конференции института Адама Смита «Клинические исследования в России», прошедшей в Москве 25-26 ноября.

Как рассказал Петров, новый закон, наконец, разделил между собой два процесса — получение лицензий на проведение клинических исследований и регистрацию — и окончательно определил содержание пакета документов для клинических исследований. Новый закон снизил требования к опыту главных исследователей с 5 до 3 лет. Максим Петров назвал это важным нововведением, так как оно позволит обновить пул этих специалистов. Отменено требование проводить исследования на терапевтическую эквивалентность в отношении препаратов, к которым неприменима биоэквивалентность, что позволит снизить общее количество исследований и увеличит скорость выхода эквивалентных препаратов на рынок. Важным нововведением в практику клинических исследований явилось появление в законодательстве статьи о научном консультировании. К сожалению, тем же законом Минздрав России исключен из процедуры научного консультирования по вопросам доклинического, клинического исследования и вопросам регистрации. Как пояснил Петров, исключение Минздрава из консультирования не соответствует мировой практике, так как именно главный регулятор страны обычно представляет научное консультирование и сопровождение исследований. Какая структура возьмет на себя этот процесс — пока непонятно, но есть надежда, что со вступлением в силу закона о едином рынке ЕАЭС эта проблема будет решена на межгосударственном уровне.

Вместе с тем новый закон усложнил ряд процедур, связанных с документацией клинических исследований, продолжил Максим Петров. Так, согласно новому законодательству, в пакет документов должны быть включены копии лицензий на производство лекарственных средств и копия соответствия производителя параметрам GMP, выданная страной-производителем лекарственного средства. Также в связи с принятием поправок будут расширены пошлины, введено требование о страховании жизни и здоровья участников клинических исследования, требования к аттестации клинических центров.

Гарантированные законом сроки на получение разрешения могут удлиняться на 90 дней в случае направления запроса в Минздрав. Кроме того, регулятор получил право отзывать разрешение на проведение клинического исследования, в случае если будет нарушено правило надлежащей клинической практики, влияющей на полноту и достоверность клинических исследований.

Серьезной проблемой, сказал Петров, может стать наличие статей закона, опирающихся на подзаконные акты, многие, из которых еще не подготовлены. В частности, в связи с принятием поправок в 61-й закон должно быть принято 55 подзаконных актов. Основная их часть уже вступила в силу, но многие документы до сих пор не проработаны. Все это, сказал Максим Петров, делает последствия применения этих статей непредсказуемым. Например, новый закон отменил требование проводить локальные клинические испытания для орфанных препаратов в случае предоставления отчета о проведении клинического исследования за пределами Российской Федерации, в соответствие с правилами надлежащей лабораторной или клинической практики. Однако никаких подзаконных актов, связанных с учетом орфанных лекарственных препаратов, нет, и как будет осуществляться эта норма на практике — неясно. Кроме того, непонятно, как вообще будет проводиться процедура признания препаратов орфанными.

Зато в обновленном законодательстве четко сформулированы понятия биоаналогов и биоподобного лекарственного препарата. В этом разделе наше законодательство, за исключением отдельных положений, гармонизировано с международной практикой. Введены уточнения по проведению доклинических и клинических испытаний биоподобных лекарственных препаратов. В частности, при проведении сравнительных исследований по безопасности и качеству биоподобных лекарственных препаратов необходимо использовать один и тот же лекарственный препарат сравнения. Если препарат зарегистрирован более чем по одному показателю, то проверка должна пройти по каждому из этих показателей. Однако, при наличии достаточных оснований, программа клинических исследований может быть сокращена до укороченной формы.

В целом, продолжил Максим Петров, 2015 год охарактеризовался сокращением рынка клинических исследований в России. Так, в первую половину 2015 года их количество снизилось на 4,4%, число международных исследований — на 3,7%, количество биоэквивалентных исследований иностранных спонсоров — на 23% в сравнении с прошлым годом. При этом количество биоэквивалентных исследований, руководимых российскими компаниями, возросло на 5%. Локальные клинические исследования иностранных спонсоров сократились на 12%, а российская клиника — на 5%. Доля международных многоцентровых клинических исследований остались на уровне 37%, уровень биоэквивалентных и локальных исследований также почти не изменился.

В первом полугодии 2015 года только 42% подаваемых заявок на клинические исследования проходили без замечаний совета по этике или ФГБУ. Еще более сложная ситуация наблюдается с одобрением педиатрических клинических исследований. В первом полугодии 2015 года без замечаний совета по этике проходили только 40% исследований, причем за два года этот показатель снизился на 30% при существенном увеличении критических замечаний при прохождении педиатрических протоколов. Лишь 34% педиатрических исследований проходили без замечаний экспертизы ФГБУ, причем год назад этот показатель составлял почти 43%.

В целом, сказал Петров, общее число клинических исследований в России меньше, чем в развитых странах. По относительному показателю количества испытуемых при проведении исследований на 100 тысяч населения наша страна занимает третье место с конца. Впрочем, заметил он, это говорит о громадном потенциале страны в развитии рынка CRO. К сожалению, российское законодательство в порядке проведения международных клинических исследований не гармонизовано с западными актами. В частности, по сравнению с рядом ведущих стран, в России приняты более длительные сроки одобрения исследований. Это приводит к тому, что спонсоры разворачивают исследования в других странах. «Необходимо срочное принятие подзаконных актов, — сказал Максим Петров, — чтобы поправки национального законодательства смогли, наконец, заработать в полную силу». До сих пор не решен вопрос о необходимости проводить локальные исследования с целью регистрации в России. В настоящее время в рамках Евразийской комиссии ведутся международные дискуссии. Большинство стран считает, что в требовании проведения локальных исследований такого рода нет необходимости, однако российская сторона заявляет, что для сохранения этого положения в наднациональном регулировании есть все основания. В настоящее время этот вопрос так и остается в процессе обсуждения, и, возможно, он решится уже на уровне руководящих органов ЕАЭС.

Вступление в силу нормативного законодательства Евразийского экономического союза, сказал Петров, в любом случае станет серьезным определяющим фактором регулирования клинических исследований. Законодательство должно вступить в силу 1 января 2016 года, в связи с чем в настоящее время заканчивается его подготовка. Евразийская комиссия разработала более трех десятков документов, среди которых правила надлежащих практик, правила проведения исследований и нормы биоэквивалентности воспроизведенных лекарственных средств. Однако наднациональное законодательство до сих пор не гармонизировано с национальными законами, поэтому механизм, по которому оно будет работать, непонятен. Скорее всего, этот процесс потребует длительного времени, в связи с чем будет установлен транзитный период, занимающий несколько лет.

Ярослав Агафонников

Источник: http://ria-ami.ru